10 великих картин, появившихся благодаря супружеской измене
Если бы не бушующие страсти, в которых пребывали великие живописцы в свое время, мировое искусство недосчиталось бы многих шедевров.
Елена Леммерман·31 марта 2019
Густав Климт и «Золотая Адель» (1907)
Фото: Leemage/Corbis via Getty Images
Одна из самых дорогих работ австрийского основоположника модернизма, баловня судьбы и большого почитателя женской красоты. Художнику всегда везло: он занимался любимым делом, его картины хорошо раскупались, знатные дамы выстраивались в очередь, чтобы заполучить портрет кисти самого Климта.
Для семьи сахарозаводчика Фердинанда Блох-Бауэра Густав Климт уже делал несколько работ, его знали, ценили и приглашали на вечера в салон молодой супруги промышленника эффектной Адели. «Постоянно страдающая головной болью, курящая как паровоз, ужасно нежная и томная. Одухотворенное лицо, самодовольная и элегантная» – так о ней рассказывала ее племянница. Художника, и без того не пропускавшего ни одной юбки, такой неординарный набор качеств сильно увлек.
Когда о романе Климта и Адели Блох-Бауэр уже судачила вся Вена, обманутый муж, чтобы сохранить репутацию и выйти из щекотливой ситуации максимально достойно, придумал гениальный план мести: заказал за огромное вознаграждение большой портрет жены. Надеялся на то, что долгая и кропотливая работа охладит пыл любовников, а произведение искусства – это к тому хорошее вложение капитала. Он оказался прав – за 4 года кропотливой работы Климт одних только набросков сделал больше ста. И отношения с моделью, у которой вечно болела голова и долгая работа в мастерской утомляла, закончились.
Исаак Левитан и портрет Софьи Кувшинниковой (1888)
Фото: wikipedia.org
В салоне Софьи Кувшинниковой в конце XIX века собиралась вся московская богема: художники, писатели, музыканты, заглядывали Илья Репин, Владимир Гиляровский, Антон Чехов и его молодой приятель Исаак Левитан. Хозяйка салона, 42-летняя жена полицейского врача, увлекалась музыкой и живописью и очень стремилась к общению к известными и талантливыми людьми. Вскоре в свете поползли слухи о романе Кувшинниковой с Левитаном. Пикантности ситуации добавляло то, что замужняя дама была к тому же и на 10 лет старше, по тем временам не молода. Да и красавицей ее не считали, но она была обладательницей многих других талантов, способных увлечь мужской взгляд.
В это время и появился редкий в творчестве пейзажиста Левитана портрет Софьи Кувшинниковой (он переключался на этот жанр только ради любимых). Кстати, адюльтер Кувшинниковой лег в основу сюжета «Попрыгунья» Антона Чехова, от чего сам писатель всячески открещивался, но публика была иного мнения – узнаваемость истории и действующих лиц была слишком очевидной. Любовная связь Левитана и Кувшинниковой, как и дружба с Чеховым, оборвалась.
Франсиско Гойя и « Махи» (1797—1800)
Фото: Art Media/Print Collector/Getty Images
Испанский художник, выполняя заказ для частной коллекции одного из министров, сделал две версии картины – «Обнаженная Маха» и «Маха одетая». С помощью хитрого механизма планировалось прятать от вездесущих глаз инквизиции изображение обнаженного женского тела, закрывая одной картиной другую. Это было во всех смыслах рискованная затея: мифологические сюжеты священники еще могли принять, но увековечивать в высоком искусстве обнаженную простолюдинку (махами называли горожанок из низших слоев, носивших национальные костюмы), это чревато последствиями.
Правда, кто именно выступил в роли натурщицы, доподлинно неизвестно. Подозревают, что на самом деле моделью была одна хорошо известная в те годы аристократка Мария Каэтана де Сильва, герцогиня Альба. Слишком уж много внешнего сходства с ней. Эта замужняя дама из высшего света покровительствовала Франсиско Гойе, была моделью нескольких его работ, и современники подозревали их в любовных отношениях. Правда, потомки герцогини с этим утверждением не согласны, но точных доказательств, как и опровержений, нет.
Эндрю Уайет и «Хельга» (с 1971 года)
Фото: Helen H. Richardson/The Denver Post via Getty Images
Американского художника привлекла особенная внешность его соседки по дому. Как он потом вспоминал: «Я никак не мог выбросить из головы образ этого скуластого прусского лица с широко расставленными глазами в обрамлении белокурых волос». Эндрю Уайет предлагает женщине стать моделью для его картин. Так начался 15-летний творческий союз и любовный треугольник одновременно.
Жена Эндрю Уайета, пока он писал свою немку Хельгу, занималась финансами (их семейные отношения давно переросли в деловые, и очарование супруга соседкой по дому было женщине, так сказать, неприятно). Но все, как известно, заканчивается, и вдохновение от нездешней красоты Хельги у художника прошло. Модель впала в депрессию, Уайет ее лечил, иногда жил с ней, жена оправдывала это тем, что «искусство важнее», и почти не видела мужа. А копилка мировой живописи пополнилась серией портретов некогда обычной домохозяйки с необычной внешностью.
Карл Брюллов и «Портрет графини Ю.П. Самойловой с воспитанницей Джованиной Пачини и арапчонком» (1834)
Фото: Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images
История отношений великого русского живописца и красавицы-аристократки нельзя подвести под кратковременное увлечение или флирт. Это были глубокие чувства любви и привязанности, общности темпераментов, которые дарили обоим вдохновение и ощущение счастья, несмотря на социальный статус. Графиня Самойлова, энергичная, увлекающаяся и даже взбалмошная, выходила замуж, разводилась, заводила романы (молва ей приписывала много любовников), расставалась, и все это время у нее был ее Бришка (так она называла Карла Брюллова). А он в свою очередь тоже не был затворником, однажды даже женился официально, но не надолго. Исследователи творчества художника говорят о том, что Самойлова и Брюллов были очень похожи характерами, стремлением к свободе, в их судьбах можно найти много совпадений. И конечно, темпераментная красавица с итальянской внешностью стала героиней главных полотен Брюллова. А в знаменитой картине «Последний день Помпеи» Самойлова изображена даже трижды.
Оскар Кокошка и «Невеста ветра» (1913–1914)
Фото: Художественный музей, Базель
Австрийский художник-экспрессионист прожил долгую жизнь – 94 года, но ему часто припоминают историю, которая случилась в ранней молодости и следствием которой стала известная картина «Невеста ветра». В 1911 году молодой художник влюбился в одну известную светскую даму, жену знаменитого композитора и дирижера Густава Малера – Альму. Признанная красавица, известная тем, что крутила романы только с самыми известными и талантливымм людьми своего времени, не просто вскружила ему голову, а довела буквально до безумия.
После смерти мужа Альмы Оскар собирался на ней жениться и очень хотел иметь детей, но даму такая одержимость испугала, художник сильно ее ревновал, изводил истериками. Правда, она пообещала выйти за него замуж, если он создаст настоящий шедевр. Кокошка измерил кровать любимой женщины, ровно такого же размера вырезал холст и принялся за работу. Это действительно было совершенно новое слово в искусстве, картину сразу же купили за большие деньги. Оскар на вырученную сумму приобрел лошадь и ушел добровольцем на войну – Первую мировую. Вернулся с нее раненым и потерянным для общества, уже похоронившим художника. А Альма к тому времени была женой нового гения.
Эдвард Мунк и «Мадонна» (1894–1895)
Фото: Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images
Художник, известный своим пессимистическим взглядом на жизнь, обожествил на полотне свою возлюбленную – писательницу Дагни Юль. Правда, в присущей ему манере сделал это в темных тонах, наделив изображение мрачностью и трагизмом. Как будто предсказал судьбу. Молодая девушка была замужем, но это обстоятельство не мешало ей крутить романы. Среди ее увлечений оказался Эдвард Мунк. Видимо, художник гораздо серьезнее относился к этим отношениям, Дагни можно увидеть на нескольких его работах: «Ревность», «Поцелуй», «Созревание». Ветреная барышня быстро переключилась на другую творческую личность – польского поэта, от рук которого она и погибла при неизвестных нам обстоятельствах.
Василий Кандинский и «Габриель Мюнтер за рисованием» (1903)
Фото: wikiart.org
Когда теоретик изобразительного искусства разрабатывал основы абстракционизма, создавая новое направление в живописи, рядом с ним в Баварии находилась любимая женщина, молодая художница Габриэль Мюнтер. А законная жена Анна Шемякина в это время ждала в России. Кандинский был женат почти 10 лет, когда вдруг решил оставить карьеру юриста и отправиться в Германию учиться живописи. А потом остался там преподавать. 25-летняя Габриэль была его студенткой и единомышленницей.
Сначала преподаватель и ученица скрывали отношения, но потом обручившись, сняли дом и стали жить вместе. Развод с женой состоялся почти через 10 лет знакомства с немецкой любовью Кандинского. Но нового брака не случилось. Накануне Первой мировой войны художнику пришлось вернуться в Россию. Потом он начал общаться с гражданской женой через адвокатов, просил вернуть его работы. А вскоре 50-летний художник и вовсе женился на 17-летней девушке Нине.
Забегая вперед, скажем, что Габриэль Мюнтер, рискуя своей жизнью, сохранила многочисленные работы Кандинского в годы Второй мировой войны и позже передала их в мюнхенскую Городскую галерею. Это же собиралась сделать и Нина Кандинская, на 30 лет пережившая своего супруга. Уже в преклонном возрасте она начала передавать художественные работы в музеи Парижа и Нью-Йорка и приготовила часть наследия для отправки в Россию. Но накануне была жестоко убита в своем доме в Швейцарии, в возрасте 86 лет.
Данте–Габриэль Россетти и «Мона Ванна» (1863)
Фото: Photo 12/UIG via Getty Images
Про Россети, основателя Братства прерафаэлитов, ходила дурная слава: слишком увлекался телесными удовольствиями без всяких моральных ограничений. Любовницы и случайные связи не исчезли в его жизни даже тогда, когда появилась любимая жена – 19-летняя Элизабет Элеонор Сиддал. Надо сказать, продолжая изменять, он забрасывал ее стихами – признаниями в любви, рисовал ее портреты и считал своей музой.
Впрочем, рыжеволосая девушка из простой семьи, хотя и верна была только мужу, вдохновляла и других живописцев – Уолтера Хоуэлла Деверелла, Уильяма Холмана Ханта, Джона Эверетта Милле, который изобразил ее на известной картине «Офелия». Эта работа оказалась роковой: модель, без того страдающая слабым здоровьем, позировала в ванной с водой и простудилась. Для лечения доктора ей выписали препарат, содержащий опиум, после которого у Сиддал сформировалась наркотическая зависимость. К проблемам со здоровьем добавилась хроническая депрессия от семейной жизни, и в возрасте 32 лет самая известная натурщица викторианской Англии скончалась.
Михаил Ларионов, Наталья Гончарова и Шурочка
Фото: artchive.ru
«Мы с Ларионовым как встретились, так и не расставались», – сказала Наталья Гончарова, художница, спутница всей его жизни, единомышленница. Они оба стояли у истоков авангардизма, вдвоем строили свою эстетику искусства. Как встретились в свои 18 лет, так и до последних дней не расставались. За несколько лет до своей смерти Ларионов и Гончарова поженились, чтобы передать общее творческое наследие в Советский Союз, на родину, куда они так и не смогли вернуться.
В Париже художники поселились в 1917 году по приглашению Сергея Дягилева – подготовить декорации к знаменитым «Русским сезонам». Тогда Наталья Гончарова заметила, что ее муж (гражданский, как бы мы сказали сейчас) заглядывается на балерин, а через время и вовсе почти переселился к соседке по дому – молоденькой и хорошенькой Шурочке Томилиной, искусствоведу по образованию и библиотекарю по профессии. У Гончаровой тоже началась личная жизнь с Орестом Розенфельдом, меньшевиком, проходящим службу в Иностранном легионе во Франции.
Но семейный и творческий союз продолжал существовать. На ночь Ларионов отправлялся в общую с Гончаровой квартиру. «Если в доме несколько женщин, то старшая может ничего не делать», – заметила как-то Наталья Сергеевна. И действительно, все бытовые вопросы взяла на себя Шурочка, она же была моделью и секретарем. После смерти Гончаровой в 1962 году Ларионов женился на Томилиной, чтобы сохранить их общее с Гончаровой творчество и вернуть его на родину. А через два года его не стало.
Комментарии 3