Маленькие истории Большой трагедии

Как часто мы оказываемся чёрствыми, бестактными людьми и как часто потом жалеем об этом, но исправить ничего уже не можем! Часто бывают ситуации, когда люди могли бы быть более великодушными, отзывчивыми, человечными. А совершая некрасивый поступок, человек впоследствии осознает свою вину, но исправить уже ничего не может. И это должно стать для него уроком на будущее. Короткие истории, которые не оставят вас равнодушными. Приготовьте носовые платки. 

Книга безразличия...

Я даже не помню, как называлась та книга. Помню только, что на коричневой обложке длинным зигзагом вымпел, какого-то парусника. Я не особенно любил читать, но с удовольствием давал книги из нашей домашней библиотеки своим одноклассникам. Петька Солодков вытащил её из портфеля и положил на стол. Мы стояли у окна и смотрели на хмурое октябрьское небо, с которого, словно пух, падал редкий снег.

— Санёк, спасибо за книгу! Я всю ночь сегодня читал: не мог оторваться! — восхищённо улыбаясь, произнёс Петька и пожал мне руку.

В это время в класс вошёл мой сосед по парте — Колька Бабушкин. Носатый, долговязый, нескладный... У него не было отца. Его и маленькую сестрёнку воспитывала мать, истеричная, крикливая женщина, которая то и дело приходила в школу, чтобы разобраться с обидчиками её детей. Но такое заступничество только усиливало наше презрительно-высокомерное отношение к её жалкому отпрыску. Увидев Бабушкина, все сурово умолкли, и, когда он кивком головы, улыбаясь, поздоровался с нами, никто даже не взглянул на него. Он поставил изжёванный дерматиновый портфель на стол и вдруг увидел книгу. Она лежала на его половине парты. Бабушкин замер и благоговейно, словно святыню, взял её в руки.

— Санёк, глянь! — толкнул меня Петька. Я от возмущения разинул рот. Бабушкин пролистал книгу, и странная восторженная улыбка появилась на его лице.

Он посмотрел на нас и вдруг сказал: — Спасибо за подарок!

— Положи книгу на место и не трогай чужого! — выйдя из оцепенения, прорычал я. Бабушкин испуганно вздрогнул и выронил книгу. Все засмеялись. А он, готовый от стыда провалиться сквозь землю, густо покраснел, торопливо поднял её и, погладив обложку, отодвинул от себя, словно извиняясь за то, что посмел к ней прикоснуться.

— Просто у меня сегодня день рождения, и я подумал, что...

Тридцать лет прошло с тех пор. Когда я оглядываюсь назад и вижу, как много несчастий и бед окружает нас, я почему-то думаю, что всему виной не какие-то исторические закономерности, не какие-то высшие силы, а тот случай с книгой, когда я нечаянно разрушил огромный дом человеческой веры, когда я сделал больно другому и не нашёл в себе мужества исправить ошибку. И наша жизнь пошла по другой дороге, где всем больно и одиноко, где нет тех, кто может поднять упавших. А эта книга... Колек, да я отдал бы тебе всю библиотеку! Да мы бы всё тебе отдали... Но только он сгорел в танке под Кандагаром, в Афганистане, когда я учился на втором курсе университета. Боль стала моей неразлучной спутницей, она смотрит на меня глазами долговязого восьмиклассника и терпеливо напоминает: человеческая жизнь коротка, можно не успеть, поэтому никогда не жалей того, что можешь дать, и никогда не отнимай того, что у тебя просят.

Пассажиры...

В городе стояло жаркое лето, пронизывающее тебя настолько, что невозможно и пошевелиться. Палящее солнце раскалило асфальт до такой степени, что мы могли бы и поджариться бегая босыми. От августовской прохлады, воспеваемой поэтами не было и следа. Пропитанный запахами людей – автобус остановился у остановки. Я полон невозможной ненависти к автобусу! Не к людям, которые, как и я, решили отправиться в далекий путь, в самый жаркий день. А, именно к автобусу, как к существу невозможному и невыносимому. Открытые окна не спасали нашего положения! Я чувствовал всей своей диафрагмой горячий воздух, как он проходит через мою грудь, обжигая накаленные легкие. Остановка, открылись двери. В автобус вошел молодой мальчик, 13 лет. Увидев свободное место у окошка, счастью его не было предела. Я не обратил на него особо внимание. Продолжал думать о своем нелегком положении, ведь находится мне тут еще долгое время. Вечность для моего организма. Дышать становилось тяжелее. Автобус продолжил свой путь, и через 20 минут был полностью забит людьми. Моя ненависть к людям увеличивалась со скоростью света, я ненавидел себя за то, что решил в жаркий день куда-то отправится. Парень, которому посчастливилось, как оказалось, найти заветное место, сидел и смотрел на сменяющие друг друга величественные сталинские постройки. В мое лицо впился огромный фасад. Этот фасад прижался всей своей необъятной формой к моему мокрому лицу. Я не успевал ее отодвинуть, как она, будто буек на море, качалась из стороны в сторону. Изредка, помахивая на себя самодельным веером. Вдруг пожилая женщина похлопала парня по плечу: «Как вам не стыдно, я в ваши годы уступала место старшим, а вы…», к ней присоединилась вторая: «Вот молодежь, сидит тут здоровый, молодой паренек, а больная пожилая женщина стоять должна!». Началось, подумал я! С одной стороны, мне стало неприятно от вездесущих женщин бальзаковского возраста, которые всегда знают, как надо жить. Но с другой стороны, я очень хотел, чтобы ее фасад наконец оставил мое лицо. Но на двух дамах ничего не остановилось, буквально через 2-3 минуты на парня накинулся весь автобус. Каждый хотел внести нотку благоразумия и показать парню, насколько он не прав. Я смотрел на него и думал, когда же выдержка закончится. Неужели бомба не должна взорваться. Но молодой человек с хладнокровным лицом сказал: «Садитесь пожалуйста». 

Паренек начал судорожно доставать что-то из под сидения, и вот показался костыль, а потом и другой, парень встал с места, опираясь на них. Это было лучше, чем бомба, это была жизнь. Метаморфозы, которые происходили на лице, с пропитанной злостью фасадной дамы не могли бы передать ни одни великие актеры – это было удивление, граничащее с некой циничностью. Все замерли от изумления. Никто и подумать не мог, а точнее никто не хотел думать, что такое возможно. Женщина, кричавшая, как потерпевшая, присела на законное место. Парень встал, а пожилая женщина, так нервно наступающая ему на ноги всю дорогу, молча стояла в изумлении, ей было с одной стороны стыдно за произошедшее, но годы, придающие харизму, не давали ей права извиниться и усадить мальчика обратно. Удивительно то, что никто из пассажиров не предложил ему этого. Я встал со своего места, окликнул парня, но он не согласился занять мое место. Я не стал возвращаться обратно, лишь оглянувшись, увидел, как другая пожилая дама, уже расположила свое размякшее тело на горячем сидении. До конечной остановки автобус ехал в тишине. Мальчик ехал стоя, на костылях, хотя ему было сложно, но он стоял. Стоял и был переполнен нескончаемой горечью и гордостью. Он был горд, и я был горд за него и за себя. Что мы, как августовская прохлада в этом пропитанном безразличии жарком дне. Доходя до такой степени безразличия, люди перестают быть людьми, а становятся пассажирами.

Старый ростовщик...

Это случилось с моим дедушкой. Я бы никогда не поверил, если бы это был не мой дедушка. В городе, где жил мой дедушка, был одинокий ростовщик. Ростовщик, который к тому же еще был евреем. Как говорил дедушка, ростовщиков не очень любили, а факт его принадлежности к народу Моисея увеличивал неприязнь. Ростовщик, как говорил мой дедушка, был человек умный и очень начитанный. Он всегда любил рассказывать истории дедушке. Мой дедушка, к тому моменту, был уже 13 летним молодым парнем, и многое из его историй мог понять. Ростовщик давал людям деньги под проценты. Деньги у него, конечно, брали. Ведь у всех есть денежные проблемы. Но в округе о нем ходила очень дурная молва. Ростовщичество считалось презренным занятием. Считалось, что если человек занимается этим делом, значит он априори мерзавец, обирающий бедняков. И, надо сказать, что многие ростовщики действительно поддерживали такой имидж своей профессии и действительно были бездушными кровопийцами, готовыми на все, чтобы вытрясти деньги из должника. Наш же ростовщик к тому же еще жил один. И окружающие поговаривали: "Он совсем мерзкий человек. Деньги для него все, он даже на семью тратиться не хочет". Но мой дедушка продолжал приходить к нему в гости, подолгу слушал его рассказы и уходил довольный. Нельзя сказать, что в городе, где жил мой дедушка люди страдали. Нет, многие бедные семьи удивлялись, у нуждающихся часто неизвестно откуда появлялись деньги, причем в том количестве, которое было достаточно, чтобы им избавиться от бед.  Дедушка говорит, все говорили, что это благословение Божье. Порой и он так думал, потому как не знал откуда берутся деньги. Однажды ростовщик заболел и умер. Многие радовались этому, потому как не придется платить долг. На похороны к нему никто не пришел, потому что он был ростовщиком, а значит презренной личностью.

У него дома был только мой дедушка, его слуга, пару ростовщиков и нотариус. Мой дедушка был удивлен, что никто не пришел на похороны. Вдруг к моему дедушке подошел нотариус и отдал ему бумаги. Он объяснял ему, что все свои доходы до последнего гроша он завещал беднякам. А моему дедушке он оставил дом, всю библиотеку и три свои любимые лошади. Мой дедушка был очень счастлив, но удивлен. А слуга, который спросил моего дедушку, оставит ли он его в доме, рассказал – по приказу ростовщика слуга тайно носил деньги в бедные семьи. Причем сам хозяин просил их никогда не раскрывать, от кого эти деньги. Мой дедушка долго плакал, он даже когда рассказывал, плакал. Человек был очень одинокий, и мой дедушка сомневался, достойны ли люди в городе его денег. Ростовщика похоронили, люди обрадовались такому подарку от покойного. Но прошло время, и никто не вспомнил его добрым словом. Людям всегда всего будет мало, заметил дедушка... 

В повести А. Алексина «Безумная Евдокия» родители сами воспитали свою дочь Олю эгоистичной и чёрствой, привыкшей к тому, что она всегда самая лучшая. Девочка идёт в поход, потом исчезает. Её все ищут, беспокоятся, разыскивают с милицией, а она, ничего никому не сказав, выполняет задание, связанное с походом. Она хочет выполнить его одна, чтобы её все хвалили за ум и находчивость. Она не учла, что её мать, терзаясь неизвестностью, теряет рассудок. А классный руководитель, Евдокия Савельевна, которую Оля называет «безумной», говорит о том, что нельзя жить только собой, затрагивая  чужие судьбы. Как теперь будет жить Оля, зная, что по её вине заболела мать? Это произведение, как и наши истории учат нас тому, что надо быть человечным, добрым по отношению ко всем людям; прежде чем совершить поступок, нужно подумать о его последствиях. И надо помнить все, что мы видим в людях – это наше отражение! Мы видим в них то, что уже сидит в нас!

источник https://mamsy.ru/